— Ну, ты куда, блин, пропал?

— Куда, куда… Дела твои решал, — ничуть не смутился тот.

— Да ну? Так это ты с Джоном целовался?

— В смысле? — забеспокоился Денис.

— Помаду со щеки вытри. — Не выпуская рукав его джинсовки, я оттащил парня к стене. — Что со стволом?

— Выйдешь из «Берлоги», обойди здание — там свалка будет. — Денис принялся усиленно стирать следы поцелуя. — Увидишь белую электроплиту, смотри в духовке. Все там.

— Конспиратор… — Я припомнил, что на заднем дворе действительно валялся стащенный со всей округи всякий хлам. — Слушай, а что за пацанчики, к которым мы за стол подсели?

— Андрей Рыльский и Тарас Мартынюк.

— Рыльский? Родственник?

— Сынуля.

— А Тарас?

— Простой прилипала.

— Давай, побегу я. — Пожав Денису на прощание руку, я направился к выходу. Теперь понятно, почему Селин этого хлюпика терпел. Папа у него тот еще волчара.

— Счастливо. — Денис огляделся по сторонам и поспешил к танцполу. Все, зацепило пацана. Теперь до утра колбаситься будет.

Я поднялся по лестнице, вышел на задний двор и в нерешительности остановился перед заваленным всяческим хламом пустырем. Да ёшкин кот! Тут этих электроплит штук десять, не меньше! Хотя нет, вон тот — это холодильник.

И что делать? Обходить их все по очереди, надеясь на удачу? Или попробовать пошевелить мозгами? Не мог же Селин в самую середину завала забраться? Или мог? Кто его знает? Как бы он еще плиту с холодильником по пьяни не спутал.

Все же я решил начать с остовов бытовой техники у края свалки и, как выяснилось, не ошибся. Чудом не пропоров ноги о торчащие ржавые обломки, мне удалось подобраться к электроплите с вырванными конфорками. Духовка со скрипом открылась, и я вытащил из нее увесистый целлофановый пакет. Развернув его, достал два свертка промасленной оберточной бумаги: в одном оказался пистолет, во втором глушитель и патроны.

На улице еще только начало темнеть, и я, не решившись возиться с пистолетом на всеобщем обозрении — мало ли кто на свалку завернет? — зашел во внутренний двор «Берлоги». Место глухое, сюда мало кто заглядывает. Тем более по вечерам. А если что — шаги услышу.

Ну и что Селин смог достать? Обшарпанный ТТ и глушитель самые обычные, а вот четыре упакованных в отдельные целлофановые пакетики патрона отнести к рядовым боеприпасам было бы большой ошибкой. Нет, конечно, гильзы, капсюли и порох ничем особенным отличаться не должны, в глаза бросался лишь желтоватый и слегка светящийся металл пуль, которые к тому же покрывали мелкие, почти неразличимые в плохом освещении колдовские письмена.

В гостинице получше рассмотрю. Снарядил пистолет, привинтил глушитель, дослал в ствол патрон. И куда его убрать? За пояс засунуть? Ага, и отстрелить себе чего-нибудь. Провалится в штаны — тоже хорошего мало. В карман куртки фиг засунешь. А если стволом вверх попробовать? О, так уместился. Куртка у меня просто замечательная — даже глушитель не высовывается.

Я вышел со двора и остановился у входа в «Берлогу». Надо до гостиницы валить, а то еще на Тараса нарвусь. Мне лишние приключения сейчас ни к чему. Нет, ну что это за заведение такое? Как ни приду, обязательно с кем-нибудь поцапаюсь.

Подняв воротник куртки — к вечеру похолодало, — я развернулся и пошел в сторону «Гавани». Точнее, пройти удалось лишь несколько метров, а потом прислонившийся к стене дома на противоположной стороне улицы мужчина подхватил стоящую рядом дубинку и вышел мне навстречу.

Высокий, сутулый, лысоватый. Одежда как на вешалке болтается. Вроде раньше где-то видел.

— Ты? — со странной смесью презрения и радости в голосе протянул сутулый, и тут я его узнал.

Стрига! Жив курилка! И даже не в штрафном отряде.

— Тебя с дисбата уже выпустили, что ли? — Я сунул руку в боковой карман куртки и подцепил указательным пальцем спусковую скобу ТТ.

— Выпустили. И теперь, сволочь, я с тобой за все поквитаюсь. — Дубинка в руках Стригунова начала выписывать замысловатые узоры.

Я огляделся по сторонам. Есть кто на улице? Вроде не видать. Значит, придется Стригу кончать. Жалко, конечно, на него такие пули тратить, но ничего не попишешь. До пистолета в наплечной кобуре дотянуться не успею, да и шума много будет, а схватиться с ним врукопашную верная дорога в крематорий.

— Стой! — Выскочивший из-за угла дома мужик, на ходу застегивая ширинку, подбежал к Стригунову. — Ты чего?

— Это тот гад! Ну, я тебе про него рассказывал. Из-за него Димка погиб.

— А! — Приятель Стриги смерил меня внимательным взглядом, от которого не укрылись ни засунутая в карман рука, ни выражение лица. — Пошли отсюда.

— Ты чего? Это же он!

— Да пошли ты.

Ничего не понимающий Стригунов позволил утащить себя во двор дома, и я сразу же быстренько оттуда смылся. Значит, Стрига срок уже отмотал. И нового кореша, скорее всего, в штрафном отряде нашел. Для законопослушного обывателя тот слишком быстро скумекал, что еще чуть-чуть и я их обоих там положу.

Ладно, эти кадры свалили и мне бежать пора. А то еще на кого-нибудь из старых знакомых нарвусь — это зимой как стемнеет, так все по норам. Сейчас народ на год вперед отрывается.

На соседних улицах взрывались петарды, в небо взлетали разноцветные огоньки сигнальных ракет, где-то неподалеку саксофонист не всегда попадал в ноты, но очень старательно выводил полузабытую мелодию из старого французского фильма. Со дворов постоянно доносились взрывы хохота. Веселуха, одним словом…

Пока подходил к гостинице, ждал стрелу в спину. Аж взмок весь. Нет, так жить нельзя. Надо что-то с этими покушениями делать. Ну какой мне толк от бляхи, если все так и норовят на тот свет до сроку отправить? Илье пожаловаться? А он чем поможет? Нет, с этой напастью самому справляться придется. Ничего, как-нибудь этот вопрос улажу. А почему как-нибудь? Известно как — не зря небось четыре червонца за патроны выложил.

Кивнув портье, я поднялся к себе в номер, запер дверь и зажег свечи. Темновато, конечно, для чтения, но ничего не поделаешь. Так, куда я записки кондуктора сунул? Ага, вот они. Ну что, приступим, пока меня еще окончательно сон не сморил? Приступим…

Глава 5

Проснулся я совершенно разбитым. Болела голова, глаза слезились, да еще, ко всему прочему, совершенно не выспался. А что б со мной было, если б свечи так быстро не сгорели? Вообще бы не проснулся.

Я налил в стакан минералки и, неспешно выпив ее, развалился на кровати. Ну и что вчера удалось разобрать? Не густо — прочитать получилось только четыре листа примерно из пятнадцати. В плюсе: под конец корявый почерк почти перестал создавать проблемы. В минусе: на этих листах ничего полезного не оказалось.

Полезного — в смысле о способах перехода через Границу. Конечно, иногда попадались интересные моменты, но не более того. Вот и получается, что каторжный труд по разбору непонятных закорючек, сокращений, математических символов, не говоря уже о словах, написанных на латинице, оказался если и не бесполезен, то уж точно не принес ожидаемого результата.

Да, теперь мне известны предположения, что алхимические артефакты работают за счет движения текущей откуда-то энергии. И что? Оно мне надо? Нет, если бы здесь имелось нормальное описание принципов их работы, то это было бы просто замечательно. А мы что имеем? Одни измышлизмы. Как выкачивается энергия, откуда… Много вопросов и слишком мало толковых ответов. Как бы и по интересующей меня теме ситуация такой не оказалась.

Хотя есть и моменты, над которыми стоит поразмыслить. Очень уж не понравились мне намеки на возможные негативные последствия нагнетания вокруг алхимического амулета отработанной энергии. Надо с ними поаккуратней.

Интересно, а зачем мне сектанты вообще эти бумаги всучили, вместо того, чтобы отдать только те листы, где теория перехода записана? Вряд ли им в ломы эти закорючки расшифровывать было. Или они хотели довести до меня что-то еще? Может, какую дезинформацию всучили? Или мозги промывают? Не знаю, но эти ребята без серьезной причины ничего делать не станут. И ходы вперед просчитывать должны будь здоров…