Идти пришлось недалеко. Официант провел нас к покосившемуся бараку и сдал с рук на руки фиксатому. Тот показал выделенный закуток, отгороженный от общего зала ширмой — хорошо хоть народу здесь собиралось ночевать совсем немного, — и многозначительно потер большим пальцем о средний и указательный.

— На улице подожду. — Заметив, с каким скептицизмом я осматриваю барак, он решил не мозолить нам глаза.

Илор молча улеглась на один из расстеленных прямо на полу тюфяков и закрыла глаза. Во нервы у человека! Точнее у нечеловека. Просто-таки нечеловеческие. Я, когда над дверью подкову Проклятых приметил, порядком струхнул. Она ж на всех нелюдей реагировать должна! А Илор хоть бы хны. Просто вошла и даже глазом не моргнула. И артефакт не сработал…

Ладно, надо расплатиться за ночлег и самому баиньки. И пусть обстановочка здесь не ахти, но мне и не в таких гадюшниках ночевать доводилось. Сухо и тепло — вот что главное. Я достал из кармана пачку долларов, отсчитал сорок банкнот, потер их о грязный пол, помял в руках и, удовлетворившись полученным результатом, вышел из барака.

Фиксатый с недовольной миной принял деньги, пересчитал и только тогда уже возмутился:

— Что ты мне эти бумажки суешь? Куда я их дену? Золото давай!

— Какие проблемы? Любой купец из Форта возьмет! А хочешь — в представительстве Торгового союза на золото обменяй. В Еловом, точно знаю, от них кто-то работает.

Цыкнув, фиксатый свернул банкноты, сунул в карман штанов и отправился по своим делам, указав перед этим на меня дежурившему у двери охраннику:

— У него до восьми утра оплачено.

Возвращаться в душный барак я не стал и отошел к стоявшей у сиреневого куста скамейке. Надо, пока время есть, дальнейшую политику партии выработать. А то плыву по течению, как кусок отходов жизнедеятельности. Неправильно это. Не с чего Илор менять гнев на милость, после того, как я отыщу этот чертов ключ. Не с чего. А значит, надо ко всему быть готовым.

Вот только пока действует наложенное на меня Хранителем заклинание, я беспомощней слепого котенка. Скажут — сам себе горло перережу. Нет, Илор точно что-нибудь более изощренное придумает. И что делать?

Ну, во-первых, не паниковать. Хранитель сказал, что вампирша меня не тронет. И с чего мне ему не верить? Все же одно дело делаем — мир спасаем. Если он мне не насвистел, конечно. Что тоже исключить нельзя. Придумал красивенькую сказку и скормил мне, чтоб не рыпался. И не рыпнусь ведь. Или рыпнусь?

Ну, эту историю мне в любом случае не проверить, но почему Хранитель и иже с ним — это благородные спасители мира? Вся каша-то как раз из-за них заварилась. Это они свои проблемы за наш счет порешать захотели. Пусть выбора особого у них не было, и все же… Если и будут они что-то спасать, так это свои шкуры и свой мир. Давно заметил: какие бы принципы ни декларировал человек, копни поглубже, и вылезет, что своя шкура ближе к телу.

Вот и выходит, что чем раньше мне удастся развеять чары Хранителя, тем лучше. И ведь я даже знаю, как это сделать. Учили. Одна проблема: колдовать у меня в последнее время выходит не лучше, чем перемножать в уме математические матрицы — проще говоря, никак.

Ну и чем я располагаю? Не до конца забытым с гимназических времен заклинанием, смутным представлением процесса его наложения и отсутствием энергии. Нет, правильней будет — отсутствием доступа к магической энергии. Сама-то внутренняя энергия никуда не делась. Эх, жаль — цепь мультичар на болоте потерял! Сейчас бы проблем не знал. Но должен же быть какой-то выход!

А что, если перевести колдовские символы в руны? Зря лист с записями о рунной магии сжег, ничего не скажешь, зря. Но кто ж знал? Там же еще что-то про «чистую» энергию было.

Наплевать, источник магической энергии у нас один. И энергии этой во мне полно. Вопрос только, смогу ли я получить к ней доступ.

Я вытащил из чехла на поясе нож и задумчиво посмотрел на лезвие.

Смогу ли? Надеюсь…

Глава 10

Илор растолкала меня в шесть утра. Ежась от холода — за ночь в бараке, мягко говоря, посвежело, — я собрал вещи и вышел на улицу. Какое небо голубое… К чему это я? А к тому, что погода хорошая. Это плюс. Но солнце шары слепит — просто караул. Это минус. Да, с глазами у меня сегодня что-то не то творится. И ведь не могу сказать, что не выспался. Хотя, казалось бы, — какой сон, когда только руку протяни и коснешься весьма недружелюбно настроенного вампира?

От излишне резкого движения картинка перед глазами дернулась и заломило виски. Я остановился и оперся о стену барака. Илор с подозрением посмотрела на меня, но ничего не сказала и пошла дальше. Пусть смотрит, пусть. С меня не убудет. Втихаря поправил пропитанную кровью тряпку, которой было обмотано левое запястье, и пошел вслед за ней.

Несмотря на ранний час, жизнь в караван-сарае хоть и не сказать чтобы кипела, но и не так уж сильно отличалась от вчерашней вечерней суеты. Просто контингент сменился: праздношатающейся публики на улице пока не наблюдалось, а вот торгового люда прибавилось. Разжигались костры, готовилась еда, перед дальней дорогой проверялись припасы, тележные колеса, упряжь и оружие. Кто-то бежал от колодца с ведром воды, кто-то тащил корм лошадям. Как там говорится: «Кто рано встает, тому Бог подает»? Вот, вот…

Я переложил в левую руку пакет с остатками вчерашнего ужина — с утра кусок в горло не лезет, но к обеду наверняка проголодаюсь — и остановил уже свернувшую к выходу из караван-сарая Илор:

— Подожди, воды набрать надо.

Хорошо, что вовремя вспомнил. Фляга-то пустая, а проверенных источников по пути раз-два и обчелся. Не из лужи же хлебать. Запросто можно даже не просто козленочком, а больным козленочком стать.

Во весь рот зевавший пацан содрал с меня сто долларов, несколькими взмахами хворостины заставил впряженного в ворот осла пройти круг и подставил флягу под тоненькую струйку, побежавшую из ржавой трубы. В отличие от трубы вода была чистой — если верить объявлению, водоносный слой залегал на глубине аж сто метров.

Отхлебнув из фляги, чтобы проверить воду на вкус, я заодно избавился от сушняка. Порядок. Теперь жить можно. И с чего меня сегодня так плющит? Руку левую так и стреляет, на ногах еле стою.

Странный вопрос. Известно с чего…

Мы покинули караван-сарай и направились по дороге в сторону Соколовского. Дойдем до развилки — повернем на север. И есть у меня нехорошее предчувствие, что топать нам на территорию Туманного. Очень это напрягает: дорог нормальных там нет. В лучшем случае пробираться придется охотничьими и звериными тропами.

Я сунул руку в карман куртки и нащупал пистолетную рукоять. Убрать его, что ли, в кобуру? Нет, не стоит: сейчас свежо, с курткой нараспашку не походишь — просквозит еще. А пока пуговицы расстегнешь, пока руку за пазуху сунешь… Пусть уж в кармане лежит.

Поднявшийся ветерок волной пробежался по высоким стеблям пшеницы, и я обратил внимание на бродившего по полю человека. То тут, то там он останавливался, и тогда с поднятых к небу рук начинала стекать невидимая простым взглядом энергия. По мере его продвижения полусфера защитного купола над полем приобретала все более насыщенный изумрудный оттенок. Агромаг за работой. Видимо, естественные энергопотоки подводит для подпитки своего заклинания.

Вот поэтому маги в большинстве своем по деревням да селам и живут. Где бы в городе им нашелся испытательный полигон площадью с десяток футбольных полей? Ну и почет, и отдача соответствующие. А как по-другому? Человека, прогревающего поле еще в апрельские морозы, не уважать нельзя. Вон к этому товарищу даже персональную охрану приставили — на противоположном краю поля стояла телега с тремя вооруженными селянами.

Ускорив шаг, я догнал вампиршу и пошел рядом. Вроде и не один иду, а поговорить не с кем. Ничего, мне не привыкать. Пусть лучше моя спутница свою пасть закрытой держит, а то от одного вида ее зубов меня в дрожь бросает. Так и вижу каждый раз, как она мне горло прокусывает. Жуть!